Я – донор яйцеклеток

«Эксперт здоровья» записал анонимные истории казахстанских доноров ооцитов. Женщины рассказали об анализах, стимуляции цикла, операции по забору яйцеклеток, а также о материальной и моральной сторонах вопроса. О темпах развития донорства яйцеклеток и некоммерческом усыновлении эмбрионов в Казахстане поведал авторитетный специалист – врач-репродуктолог, президент Казахстанской ассоциации репродуктивной медицины, член-корреспондент НАН РК, профессор Вячеслав Нотанович ЛОКШИН.

Анна, 28 лет:

– Я родилась и живу в Алматы. Не замужем, с мужем развелась 5 лет назад. У меня есть дочка, которой уже 10 лет. В 2009 году моя свекровь рассказала мне о возможности заработать и осчастливить кого-то, став донором яйцеклеток. На тот момент речь шла о гонораре в 1300–1500 долларов. Я пришла, сдала анализы, у меня произвели забор яйцеклеток, и я получила свои деньги.
В следующий раз меня пригласили года через 3. Первым делом уточнили, замужем ли я сейчас. Я была в отношениях и планировала вскоре от этого мужчины родить ребенка. Хотя бы для себя. Поэтому участвовать отказалась. Еще раз мне позвонили через полгода. К тому моменту мы уже расстались, и я согласилась. На меня повлияла история знакомой семьи, где женщина была бесплодной. Глядя на их страдания, я поняла, что хочу еще помогать.

Всего я была донором 6 раз. У меня мультифолликулярные яичники – за один стимулированный цикл получалось 60–64 ооцита.

Медсестры говорили нам, что можно 2–4 раза в жизни. Но мой врач объяснила, что все зависит от состояния здоровья женщины. Кто-то может сдать 8–10 раз, это максимум. Честно говоря, последние 2 раза я не планировала снова проходить через это: на тот момент были небольшие проблемы со здоровьем. Но со мной через агентство связалась пара, у которой уже были мои дети, и им принципиально была нужна именно я. Им важно, чтобы младшие дети были похожи на старших.

У одной моей заказчицы 6 детей от меня. В первый раз получился один ребенок. Во второй раз, когда она узнала, что удастся оплодотворить 6 яйцеклеток, то наняла 5 суррогатных матерей. А 6-го решила вынашивать сама. Одна суррогатная мама в одностороннем порядке разорвала контракт, ребенок не родился. В итоге родилось 5 детей.

За весь период я общалась с 3 заказчицами. Они все разные, но все трудоголики. Одна из них, женщина чуть старше 40 лет, та самая с 6 детьми от меня, так описывала свои мотивы: «Знала бы ты, сколько всего у меня есть в этой жизни. Кому я все это оставлю? У меня столько особняков, а я в них одна. Мой сын уже взрослый, уехал заграницу и даже не думает мне внуков дарить. Я хочу, чтобы то, что я имею, было с кем разделить, с кем радоваться жизни». Другая женщина своих детей не имела ранее. Она объяснила, что раньше у нее был страх не обеспечить ребенка, ведь еще 5 лет назад у нее не было всего того, что есть сейчас.

Я никогда не видела «своих» детей. Это запрещено.

Но когда представляю себе такую ситуацию, то думаю, что сразу выдам себя: я очень сентиментальная. Честно говоря, я не считаю их своими детьми, ведь есть женщина, которая выносит этот плод, к нему будет поступать ее кровь, ее подсознание будет влиять на его развитие. Считаю, что она в полной мере является матерью этого ребенка. Я рада, что малыши рождаются в благополучных семьях, в семьях, которые действительно хотят детей и рады им. Чаще всего папами малышей становятся супруги этих женщин. Один-единственный раз для оплодотворения привлекался мужчина-донор.

Стимуляция и забор яйцеклеток – это болезненно, но терпимо. Первые 3 дня самочувствие нормальное, а потом больно ходить: такое чувство, что внутри два камня. Главное – попасть к хорошему врачу, который не будет относиться к тебе как к товару. Он будет стремиться и тебе не навредить, и яйцеклетки сохранить. Я один раз пошла в другую клинику, поняла разницу между своим врачом и больше, как бы ни звали, не хожу.

Как-то я рассказала про донорство ооцитов своим сестрам.

У старшей были проблемы с зачатием из-за загиба матки. Я подумала, что могу дать ей свою яйцеклетку. Меня категорически не поняли. А за то, что я деньги за это получала, начали кричать: «Раз не дано, не надо» и прочее. Они потом извинились, но я больше никому об этом не говорила.

Я знаю, что в агентстве для заказчика устраивают кастинг. Первая выборка – по фото, учитываются внешность, национальности, генетические факторы. Заказчицы похожи на меня, некоторые прямо очень. Я светлокожая блондинка, что, видимо, редкость. Однажды была история. Я работаю продавцом и иногда замечаю, что приходят не за товаром, а ко мне, как будто меня осматривают. Я позвонила в агентство, спросила.

Действительно, через несколько дней снова пришли люди, которых я уже видела. Мать со взрослой дочерью. Мама посадила нас рядом и удивлялась, насколько мы похожи.
Меня несколько раз звали на суррогатное материнство. Останавливает то, что вдруг я не смогу отдать ребенка. 3 года назад за вынашивание ребенка давали 15 тысяч долларов + ежемесячно оплата расходов, связанных с питанием и медикаментами. Конечно, это очень хорошие деньги, но… Я откладываю деньги. Плюс, трачу на аренду жилья, покупку одежды, кружки дочери.

У меня каждый раз много ооцитов. Мы с врачом обсуждали эту тему, она говорит, что у меня хорошо получается, потому что я делаю это от доброго сердца, хочу, чтобы все получилось. И яйцеклетки мои сразу оплодотворяются, и заказчицы довольны. Я действительно во время стимуляции желаю здоровья и счастья и малышу, и его семье. Я считаю, что дети – это больше счастье. Я хочу, чтобы дети были у всех и побольше.

Динара, 32 года:

– Я родилась и выросла в поселке в Алматинской области, живу в Алматы. По образованию педагог. Замужем, у нас двое детей, больше детей мы не планируем. Первый раз участие в программе донорства ооцитов я приняла 5 лет назад. За чашкой кофе в ответ на жалобу о нехватке денег моя родственница рассказала мне о возможности сдавать яйцеклетки. Она сама сдавала – ей заплатили 200 тысяч тенге, было совсем не страшно. Я была первой из всех ее знакомых, кому она рассказала. Согласилась довольно быстро. Решающим фактором стала нехватка крупной суммы на оплату последнего года обучения в вузе.

Какие анализы надо было сдавать, не помню. Мне дали список, со мной пошла заказчица, она все сама в кассу оплачивала. По национальности тоже казашка с большими глазами. Но в целом совсем не похожа на меня. В первый раз подготовка к забору яйцеклеток шла 4 месяца, в следующие разы – 2–6 недель. Там есть некоторые анализы, которые не надо повторять. Всего на сегодня я сдала яйцеклетки в пользу 6 женщин.

Каждый раз мне стимулировали цикл. Первый раз это было очень болезненно.

Почти 3 дня я лежала и не вставала. За счет гиперстимуляции получилось 44 яйцеклетки. В следующие разы получалось 42, 40, 27 ооцитов. Это было вообще безболезненно – я вставала после операции, выпивала предложенный горячий сладкий чай и ехала на работу или домой, по обстоятельствам. Когда стимулировали, внутри чувство, что тебя как будто пучит. Но снаружи, окружающим ничего не видно. Изъятие яйцеклеток производится под наркозом. После пробуждения мне сообщают количество ооцитов, выплачивают деньги, я ухожу. Оплата от количества ооцитов в моем случае не зависела.

Перерыв между донорством у меня составлял 4–8 месяцев. Как поступает заказ в агентство, меня приглашают. Иногда дополнительно надо прийти на кастинг + пройти вагинальное УЗИ. Мне говорили: «Мы вам позвоним». Случалось, и такое, что не перезванивали.

В первый раз заработанными деньгами я оплатила учебу.

В последующие — все уходило по мелочам. Так как мы живем в арендованной квартире, периодически залезаем в долги, то я их закрывала, детям что-то покупала, родителям высылала. Я знаю, что некоторые девочки копят эти деньги, а потом, например, машину покупают или еще что-то крупное. У меня такого нет. Быть донором могу еще 2 раза. Максимально, мне сказали, возможно 8. А потом «на пенсию». Я решила, что обязательно воспользуюсь этими шансами.

На работе никто ничего не знает. Когда надо уйти на обследование или операцию, приходится обманывать. Я говорила, что почки болят, что давление скачет. Мне верили. Во всем этом есть бонус: меня постоянно обследуют, я уверена в своем здоровье на 100%. Был случай, когда знакомым понадобилась кровь для операции. Я сразу согласилась на безвозмездную сдачу, потому что уверена в своем здоровье. Кровь сразу приняли. Человек поправился. Мне до сих пор говорят спасибо за это.
Супруг изначально не понимал, зачем я в этом участвую. А потом, видимо, ему самому понравилось, что деньги текут сами собой из ниоткуда. Меня такое положение дел даже иногда оскорбляет. Однажды я рекомендовала процедуру донорства ооцитов своей подруге. Но у нее получилось всего 2 яйцеклетки. Больше ее на донорство не звали.

Доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент НАН РК, президент Казахстанской ассоциации репродуктивной медицины, научный руководитель Международного центра клинической репродуктологии Persona Вячеслав Нотанович ЛОКШИН:

– Донорство ооцитов – очень востребованная и популярная медицинская процедура во многих странах мира. Исключение – страны с сильными религиозными традициями, например католические. В Польше, Италии и Франции действует полный запрет. В Бельгии и Великобритании разрешено, но только не анонимное, то есть обязаны знать историю и анамнез донора.
В Казахстане процедура донорства ооцитов активно развивается с появления ЭКО в конце 1990-х. У нас в стране разрешены и анонимное, и неанонимное донорство с 2004 года, когда был принят Закон «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления». В Казахстане ежегодно в программах ВРТ матерями становятся 10–12% женщин, чей возраст превышает 40 лет. Среди них по донорским программам зачатие происходит более чем у половины женщин. Всего в Казахстане в год выполняется около 6500 ЭКО-программ. С донорскими ооцитами – примерно 500.

Показанием для использования донорских ооцитов является сниженный резерв яичников, при котором получить зрелые яйцеклетки практически не удается. Чаще всего потребность в донорских ооцитах возникает при проведении программы ЭКО у женщин старше 38–40 лет. Важно понять, что с возрастом половые клетки стареют и при их оплодотворении развиваются анеуплоидные (с хромосомной патологией) эмбрионы. Если оплодотворение яйцеклетки женщины старшего возраста было по программе ЭКО, то мы, как правило, получаем 4–5 эмбрионов. В лучшем случае генетическая диагностика покажет, что 1 из них нормальный. Очень часто все эмбрионы нежизнеспособны. Это мы стали особенно хорошо понимать при проведении преимплантационного генетического скрининга методом FCGS (самая современная методика оценки 24 пар хромосом).

Статистики о количестве женщин доноров ооцитов в Казахстане нет.

Есть требования, что женщина должна быть моложе 35 лет, она должна быть генетически и психически здорова, у нее должен быть минимум 1 ребенок. От нее может родиться не более 10 детей. Этот показатель для каждой страны свой. Ограничение нужно, чтобы было меньше родственных связей, ведь эти дети вырастут, начнут создавать семьи, и с каждым новым ребенком повышается вероятность встретить кровного брата/сестру. В России, где население – 146,8 млн человек, ограничение: 20 детей от одного донора. В Латвии, где проживают 1,96 млн человек, – не более 6.

Помимо здоровья важны и другие факторы. Например, внешность. Все стараются выбрать симпатичного, приятного донора. Также будущие родители обращают внимание на наличие высшего образования. Ведь именно донор дает генетический материал этому эмбриону. Находить доноров ооцитов легче, чем доноров спермы. Думаю, что причина – в размере вознаграждения: на сегодня им платят 150–200 тысяч тенге, тогда как вознаграждение за семенной материал составляет максимум 30–35 тысяч тенге. Донорские ооциты на сегодня применяются как свежие, так и замороженные.

Прогноз по темпам развития донорства ооцитов в Казахстане благоприятный.

Уменьшаться количество желающих воспользоваться услугой точно не будет. Так как женщины стали намного позднее выходить замуж и беременеть.

За донорскими ооцитами чаще всего приходят семейные пары. Но воспользоваться донорскими программами, согласно законодательству Казахстана, женщина может как в браке, так и не будучи замужем. Чаще всего донорский эмбрион оплодотворяют спермой супруга. Ведь если взять донорский эмбрион и донорскую сперму, получится полностью донорский эмбрион. А в чем тогда отличие с усыновлением?

В целом если женщина не хочет в будущем прибегать к донорскому материалу, то может, пока молодая (до 35 лет), заморозить собственные яйцеклетки (https://zoj-kz.ru/populiarnie/women/2550-otlozhennoe-roditelstvo.html) либо созданные совместно с супругом эмбрионы. Сегодня так называемая социальная криоконсервация становится все более популярной. У нас в клинике сегодня на хранении ооциты нескольких десятков женщин от 35 до 38 лет. Они могут воспользоваться ими в любое неограниченное сроками время.
Чтобы получить максимальное количество ооцитов, проводится стимуляция яйцеклеток гормональными препаратами. В обычном цикле может быть 1–8 яйцеклеток, а в стимулированном – 15–20. У очень малого количества женщин в одном стимулированном цикле может выработаться 40–60 эмбрионов. Такие доноры ооцитов ценны, но надо понимать, что из полученных яйцеклеток зрелыми будут около половины. Пригодной для донорства ооцитов считается женщина с более чем 15 яйцеклетками в одном стимулированном цикле. Если меньше, то ей, конечно, оплатят, но меньше. И в следующий раз, скорее всего, не пригласят.

Если донорство не анонимное, то заказчик напрямую выплачивает деньги донору ооцитов. Врачи лишь подтверждают качество материала и отвечают за его подсадку. В этом случае возможно личное знакомство заказчика и донора, либо же ограничиваются фотографией. Но после отношения они не поддерживают, не принято. Если донорство анонимное, то ооциты отправляются в банк донорских ооцитов, где хранятся в замороженном виде. Тогда заказчик не видит даже фото донора – он знает лишь цвет волос, национальность и другие фенотипические признаки.

Каждый раз донор яйцеклеток проходит анализы, стоимость которых 50–60 тысяч тенге.

После этого производится стимуляция гонадотропными препаратами, которые вызывают рост многих фолликул. Эта процедура стоит 250–300 тысяч тенге. Изъятие ооцитов производится при помощи трансвагинальной процедуры. Женщина в этот момент находится под наркозом. Это безболезненная процедура. Многие сразу, отдохнув час-другой, отправляются на работу. Из последствий: бывают кровотечения, но крайне редко.

В основном женщины идут на процедуры из финансовых соображений. Из альтруистических – крайне редко, только для родственников или близких, например для сестры. Это очень распространенный вариант в Казахстане. Во-первых, так дешевле, чем привлекать стороннего донора. Во-вторых, они полностью знают генетику и ребенок будет похож на членов семьи.

В целом для заказчика 6 и более яйцеклеток, качество которых проверено, будет стоить около 450 тысяч тенге. Плюс необходимо оплатить программу ЭКО. Общая стоимость составляет 800–900 тысяч тенге.

В Казахстане, как и во всем мире, развивается усыновление эмбрионов. Речь об эмбрионах, которые были созданы по заказу семейной пары, но она от них отказалась. Например, люди поняли, что больше не хотят детей. Или развелись. Или еще что-то. Так как хранение замороженных эмбрионов стоит 90 тысяч тенге в год, то для аннуляции договора хранения надо написать отказ на хранение. В этом случае другая пара, которая не может зачать собственного ребенка даже при помощи ЭКО, даже с донорской яйцеклеткой или донорской спермой, может бесплатно получить этот эмбрион. По законам Казахстана эмбрионы не могут быть объектом купли-продажи. Таких случаев очень мало. В год – до 5 случаев.