Мне 20 лет. При росте 168 см мой вес составляет 58 кг. Не так уж и плохо, не правда ли? Честно говоря, я долго добивалась этого результата. В детстве я была очень тучным ребенком, в 11 лет весила более 70 кг, так что еще в том нежном возрасте испытала на себе все «прелести» нестандартного размера.
Абдоминопластика
Нет уж, увольте, больше я такого терпеть не хотела: мучила себя голодовками, принимала таблетки, получала синяки на массаже, теряла сознание в спортзале — и своего добилась.
Однако в напоминание о прошлом мне остались не только детские фотографии полной девочки, но и провисший кусок кожи на моем животе. Да, я отношусь к тому типу женщин, у кого удивительно неэластичная кожа не хочет примириться со своим новым положением и, провисая как мешок, портит жизнь. Если вы никогда не сталкивались с этой проблемой, вам не понять, сколько неудобств, трудностей и комплексов вызывает данный факт.
Избавиться от мешка невозможно, это не зависит ни от возраста, ни от причины его возникновения – снижения веса, родов. Атрофированные мышцы в этой области уже не восприимчивы к физической нагрузке, на такую кожу не подействуют ни крема, ни аппараты. Выход есть всего один — отрезать лишнее, медицинским языком — абдоминопластика!
Некоторые говорили, что моя затея — просто блажь, что вполне можно смириться и с таким недостатком, тем более под одеждой все равно ничего не видно. Эти люди не знали, что ниже талии мое тело напоминает кусок дрожжевого теста. Что каждое мое утро начинается с пристального изучения растяжек, слез и проклятий в адрес природы, что на море я не была уже 4 года, потому что пришлось бы надеть купальник, а мысль о том, что надо сильнее втягивать живот, стала моей постоянной спутницей… Хватит. Сейчас или никогда. Избавиться от комплексов можно, только ликвидируя саму их причину, — долой живот!
Первая консультация хирурга
К пластическому хирургу я шла без сомнений, как на праздник. Я знала, главное сделать первый шаг, и Гудвин в белом халате даст мне новый живот и новое ощущение себя. Мне кажется, с другими мыслями вовсе не стоит идти на прием к хирургу. Если вы сомневаетесь — стоит ли ложиться под нож, ответ очевиден — не стоит!
В своем стремлении сделать себя красивей я была не одинока, о чем свидетельствовала длинная очередь на прием к гуру пластической хирургии. Напротив меня сидели сплошь привлекательные, ухоженные, интересные дамы, но, поскольку они находились именно там, разглядывая их, я невольно начинала искать недостатки, пыталась понять причину, по которой они могли оказаться в клинике: подтянуть ли грудь, уменьшить нос, сделать узкую талию?… Такое же недоумением читалось и в их взгляде, обращенном на меня: совсем молоденькая девушка, с виду, может быть, даже школьница, в потертых джинсах и кедах с разноцветными шнурками, не страдающая ни ожирением, ни бросающимися в глаза дефектами внешности… Что она здесь делает?
Ответ прост: каждая из нас, сидя в очереди к хирургу, скрывала под одеждой и макияжем свои недостатки, а в головах — свои комплексы, каждая пришла сюда с одной целью — изменить свою жизнь к лучшему.
«А вам-то сюда зачем?»
Никак я не ожидала услышать такой вопрос, заходя в кабинет врача. За столом сидел улыбчивый мужчина с добродушными голубыми глазами, глядевший на меня с не меньшим любопытством, чем я на него.
«Операцию хочу делать», — мой ответ вызвал еще большую улыбку. «Вы? Куда вам? Посмотрите на себя, вы прекрасно выглядите! Никакая операция вам не нужна — уходите отсюда», — к такому повороту событий я не была готова. Направляясь в клинику, я была уверена, что частный хирург найдет еще тысячу недостатков, помимо моего живота: предложит уменьшить бедра, увеличить грудь, вколоть ботокс в лоб… Когда первым делом он начал отговаривать меня от хирургического вмешательства в мое еще молодое тело, я поняла, что попала к настоящему, хорошему ВРАЧУ, который давал клятву «не навреди» и честно исполняет ее, вне зависимости от экономической ситуации.
Я заверила хирурга, что действительно имею веские основания находиться в его кабинете, и в доказательство показала свой отвисший живот. Внимательно осмотрев меня, врач пришел к выводу, что мои беспокойства небезосновательны, и в моем случае действительно может помочь только абдоминопластика: «вот здесь кожу срежем, вот тут мышцы сошьем, чтобы они нормально функционировали, учтите, ниже живота останется шрам сантиметров 15». Мне выдали направление на обследование и назначили день операции…
День первый
17.00 — я поступаю в больницу. Честно говоря, очень странное ощущение. Абсолютно здоровая, улыбчивая, я, захватив с собой белье, зубную щетку и книжку, буквально прибегаю в больницу. Уже завтра я буду лежать на операционном столе, под наркозом. Мне будут делать не самую легкую операцию под названием абдоминопластика. После — будет больно. И на все это я иду добровольно. Однако окружающая меня обстановка не напоминала больницу в привычном смысле слова. Зеркала и мрамор, приятная женщина, записывающая паспортные данные и выдающая ключи от номера — назвать это палатой язык не поворачивается — все это скорее напоминало очень неплохую гостиницу, чем клинику. Но договор, который я должна была подписать, вернул меня на землю: не вдаваясь в юридические подробности, я согласилась на то, что не буду иметь претензий к врачам даже в случае летального исхода. Конечно, при условии, что они сделают все, что в их силах, дабы операция прошла успешно… Это немного пугало.
Но… разве может со мной хоть что-то случиться? Ведь у меня столько еще неосуществленных жизненных планов… и вообще, у меня еще не сдана сессия. Я подписала документ.
Некоторые процедуры перед сном, таблетки, еще раз обговариваем с медсестрой план завтрашней операции… Уснуть в ожидании следующего дня не так уж и просто.
Абдоминопластика — день второй, утро
День абдоминопластики настал. Будить меня долго не пришлось. Все завертелось: процедуры, флюорография, рентген — врачи должны быть уверены, что я полностью здорова и ничто не помешает нормальному течению операции. В отдельной комнате специально обученный человек делает фотографии моего живота: вдохни, выдохни, втяни, расслабься, наклонись. Я знаю, это мои последние фотографии «ДО», последняя фотосессия моего уродливого «фартука» из кожи.
И вот меня, абсолютно здоровую — это только что выяснили, — посадили на каталку. И я уже не принадлежу себе. Меня раздевают и одевают, трогают, осматривают, щупают. Теперь я во власти всех этих людей в белых, салатовых и голубых халатах. Это была далеко не первая операция в моей жизни, но в этот раз я не испытывала обычный для такого случая страх, что не смогу контролировать ситуацию, что моя жизнь окажется в руках незнакомых мне людей. По тому, как со мной говорили, сколько внимания уделяли каждому моему движению, вздоху, взгляду, я чувствовала, что я в безопасности.
Как всегда перед операцией, я выражаю анестезиологу сомнения, подействует ли наркоз… дальше ничего не помню.
День второй, вечер
Я открываю глаза. Это получается с трудом. «Абдоминопластика уже была сделана? Какой сегодня день? » — первое, что я спросила. Стоящий рядом хирург сказал, что сейчас — вечер дня моей операции, абдоминопластика была успешно сделана. Он ушел. Я даже не помню, было ли больно, в голове – туман. Как выяснилось позже, абдоминопластика длилась шесть часов. Слева от меня лежала маленькая девочка с перебинтованными ушками. Она плакала и спрашивала, где ее мама. «Не плачь, мне тоже плохо, и я тоже хочу, чтобы рядом была мама», — сказала я. И я не лукавила.
Чуть позже ко мне подошла медсестра: «Идти можешь сама? Тогда иди!» — меня заставили подняться с кушетки и отправили в палату. Самостоятельно. Женщина говорила тоном, не терпящим возражения: «ВСТАВАЙ И ИДИ!»
Да, я читала об этом в «инструкции по применению» к абдоминопластике: «чем быстрее вы встанете, тем лучше для вас», однако я не думала, что на деле это будет так сложно. Поддерживаемая медсестрой, я с трудом дошла до палаты… Как я себя чувствовала? Так, будто шесть часов подряд меня резали, вставляли в живот трубки, что-то выкачивали, резали вновь и зашивали. Было ощущение, что потеряла много крови и сил, будто с сегодняшнего утра уже прошла целая вечность. Мне казалось, что я совершила какую-то большую ошибку, и сейчас расплачиваюсь за нее своей немощностью.
День третий
Да, после операции вы будете чувствовать себя плохо. Вы постоянно будете испытывать страх, что на самом деле все прошло не так уж и успешно. Мой живот сильно опух. Внешне это напоминало последние месяцы беременности.
Я уже скучала по своим прежним размерам, складывалось впечатление, что никакое время не сможет вернуть мне нормальные объемы. Казалось, что, сняв все бинты, белье, специальный бандаж, запачканный моей же кровью, я обнаружу еще большее уродство, чем прежде. Все, что пишут о депрессии после операции, — сущая правда!
После большой потери крови требуется восстановление сил. Прием пищи — пять раз в день. Нормальной, полноценной, здоровой пищи. Среди пациентов бытовала шутка: «нас откармливают, чтоб мы вернулись сюда на липосакцию». Сон, обезболивающие, капельницы, перевязки. Физические силы постепенно возвращались, хотя передвигаться было все так же сложно. Вот только угнетенное состояние не хотело отпускать, и опухоль, казалось, не спадала вовсе.
Теперь меня окружали только опухшие лица и отекшие фигуры женщин которым тоже была сделана абдоминопластика, после подтяжек, коррекций и липосакций — весь лоск исчез. Я видела людей, которые, засыпая, не могли закрыть глаза, видела губы, напоминающие утиный клюв из-за чрезмерной опухлости. И если вы решитесь на подобное, будьте готовы к тому, что вашим нервам предстоит выдержать нешуточное испытание.
День четвертый
Восстанавливаюсь, читаю книжки на подоконнике, и даже попыталась сделать гимнастику для ног, чтобы не «распуститься» на этом «курорте». Врач увидел — отругал. Никакой физической нагрузки в течение месяца. Завтра выписывают.
День пятый
Выписывают — это еще не значит, что я уже полностью дееспособна. Просто, как мне объяснили, нет необходимости в постоянном наблюдении врача. Когда в рекламе вам говорят, что уже через неделю вы уйдете домой, вам не врут. Уйдете! Если, конечно, сможете. И будете продолжать отлеживаться дома!
В больнице, в ее спокойном, размеренном темпе жизни, я чувствовала себя уже вполне «удовлетворительно». Но за стенами клиники я поняла, как жестоко ошибалась: голова кружилась, передвигаться получалось с трудом, еще сложнее было концентрироваться на быстром движении улицы…
Если в больнице я чувствовала себя вполне «живой», то, вернувшись в реальный мир, увидела, что не могу конкурировать со здоровыми людьми: я почувствовала себя немощной и несчастной. Самое ужасное — я не видела столь ожидаемых мною результатов, не замечала изменений, которые действительно могли бы оправдать все переживаемые мучения.
Вид здоровых жизнерадостных людей вызывал желание поскорее вернуться к нормальному ритму жизни, но каждый наступивший день тянулся, не обещая скорых перемен, и казался бесконечным. Меня ждал долгий период послеоперационной реабилитации. Он чуть ли не важнее самой абдоминопластики: массажи, уколы, специальные пластыри, водорослевые обертывания — учтите, все это так же необходимо, как и наркоз во время операции. Если вы не готовы потратить на это время, и тем более деньги, то лучше откажитесь от затеи вовсе.
Сегодня
Абдоминопластика была сделана больше года назад: шрам оказался несколько большим, чем предполагалось изначально — 25 см. Из-за того, что я пренебрегла некоторыми предписаниями врача, шрам получился не очень аккуратный, так что придется делать коррекцию. Уже больше года я объясняю всем, что мне не делали кесарево. К вопросам и разным предположениям о природе моего шрама я уже привыкла.
Область ниже пупка потеряла чувствительность навсегда. Сначала это было очень странно. Но теперь я уже забыла, какие обычно испытываются ощущения при прикосновении к этому участку тела. Поэтому не ощущаю дискомфорта и сожалений. Если бы я прилежно соблюдала все рекомендации врача после операции, не жалела времени, сил и денег на реабилитацию, возможно, результат был бы гораздо лучше. Но я хотела быстрее вернуться к своим друзьям, к своей сумасшедшей жизни, к вечеринкам, прогулкам по городу, хотела поскорее избавиться от бандажа, который нужно было носить в течение нескольких месяцев — это было ошибкой.
Однако я ни о чем не жалею. Я рада, что решилась сделать абдоминопластику, что мои близкие поддержали меня. И дело не только в том, что моя фигура обрела новые очертания. Я избавилась, пожалуй, от самого большого комплекса в своей жизни. Я не тяну футболку вниз, если она вдруг оголяет мой живот. Моя внешность перестала быть моей насущной проблемой. Вряд ли окружающие меня люди заметили разительную перемену в моей фигуре. Но я сама совершенно точно стала ощущать себя иначе.
Я не призываю всех и каждого ложиться под нож хирурга. Или, наоборот, отказаться от абдоминопластики, представив, какие трудности вас ждут. Поэтому я просто хочу, чтобы вы знали изнанку этой процедуры и могли делать свой выбор вполне осознанно.