Generic selectors
Exact matches only
Search in title
Search in content
Post Type Selectors

Задача кондуктолога – «раскрутить» маленькую скрюченную веточку

Изобретатель кондуктологии Здоровье ребенка

Этот материал родился из заметки на Facebook, которую я нашла во время привычного скроллинга своей ленты. В сообществе о героях медицины мне встретилась история жизни венгерского врача Андраша Петё (1893-1967). Он известен как изобретатель кондуктологии – методики на стыке медицины и науки, последователи которой – кондуктологи (кондукторы) – ставят на ноги детей с диагнозом ДЦП (также есть успешные отзывы о работе со взрослыми с болезнью Паркинсона, рассеянным склерозом и после инсульта, но это скорее исключение).

Не может быть, подумала я, ведь полной реабилитации при ДЦП не может гарантировать никто. «Интересно, а в Казахстане есть такое?» – во мне включился журналист. И вот меньше чем через неделю я оказалась на встрече с руководителем сети реабилитационных центров «Аруана», учредителем «Аруана групп» Шынар Маликовной МАЛИК.

Я планировала, что материал будет посвящен венгерскому врачу-инноватору и описанной им методике, как приспособить к жизни детей с ДЦП: «Отвлекитесь наконец от парализованных мышц и займитесь личностью в ее целостности. Не разделяйте душу, тело и сознание». Однако вышло иначе, получился рассказ о том, с чем сталкиваются в Казахстане родители и специалисты, занимающиеся реабилитацией детей с ДЦП. Местами грустное, местами оптимистичное жизнеописание Шынар Малик еще раз убедило меня, что в жизни не бывает случайностей: как Андрашу Петё помогло вынужденное заточение в здании во время оккупации Будапешта (полностью историю читайте ниже), так и казахстанская бизнес-леди занялась реабилитационными центрами после того, как она полгода была
прикована к постели.

Шынар Малик, учредитель «Аруана групп»:

Вам интересно, почему я занялась этим? В 2007 году после эпидуральной анестезии у меня произошла атрофия двигательной функции позвоночника. Будучи на реабилитации в Китае, однажды мне довелось побыть переводчиком: я помогала общаться реабилитологу, работавшему с детьми с ДЦП из Москвы, и матери одного ребенка. Тогда я увидела, узнала подробности, как этих деток адаптируют к жизни. У меня появилось огромное желание приехать в Казахстан и заняться этим же у нас. Ведь я на себе ощутила, что паралич – это страшная вещь, даже у ранее здорового человека после травмы надо восстанавливать рефлексы.

Но он хотя бы знает радость движения, свободы перемещения, а ребенку, рожденному с ДЦП, еще сложнее

Он не знает, каково это – самому катать мяч, достать книгу с полки, переключить канал пультом… Мы себя в шутку называем «фабрикой здоровья», потому что к нам детей приносят (большинство детей с ДЦП не передвигаются в инвалидных креслах, а являются лежачими больными), а от нас – уводят. Мини-реабилитационный центр для детей с ДЦП и проблемами опорно двигательного аппарата в Астане я открыла в 2009 году. Мы с командой начинали на площади в 45 квадратов на базе железнодорожной больницы Астаны: мы привезли из детской клинической больницы Урумчи одного врача, одну медсестру и одного помощника врача, также с нами работали три казахстанских специалиста.

При поддержке благотворительного фонда «Еркин» в течение одного года мы оказали помощь почти 50 деткам-инвалидам в возрасте от одного года до семи лет.

Их приводили к нам с «глубокими неврологическими патологиями», и сопутствующим считалось интеллектуальное отставание. Но в процессе работы стало понятно, что большинство детей с диагнозом ДЦП – интеллектуально абсолютно здоровы, их основные проблемы – опорно-двигательные. Наша практика показала, что из 100 детей ЗПР (задержка психического развития) подтверждалась у 1-2 детей, притом что в медицинской карте этот диагноз стоит почти поголовно. Понимание, что мы работаем с абсолютно сохранными детьми, натолкнуло меня на мысль, что надо создавать полноценный детский сад, где будет соблюден полный цикл: нахождение с 8 до 18:00, обед, сон, занятия. Кроме того, пришло пони-мание, что дети с диагнозами лучше себя чувствуют не в компании друг друга, а в обществе здоровых сверстников – они подражают им, учатся у них, у обеих сторон появляется много новых навыков.

В 2011 году мы открыли интеграционный детский сад «Аруана» на 100 детей. В группе было по 25 человек, 2 из них – с ДЦП. Таким образом, 8 детей с диагнозом на весь детский сад.

Мы нашли хорошее помещение в 500 квадратов, получили поддержку у городских структур – управлений образования, соцзащиты, здравоохранения города Астаны. В период согласования было немало недопонимания, конфликтных ситуаций, нам говорили: «Обычный садик открывайте, а интеграционный – кому он нужен, зачем объединять здоровых и нездоровых детей?». В итоге после встречи с тогдашним акимом Астаны Имангали Тасмагамбетовым нам дали 50 детей из управления соцзащиты с проблемами опорно-двигательного аппарата и дотации на них (38000 тенге в месяц на человека, что, конечно же, мало, но мы были рады и этому)… Еще нам дали 80 здоровых детей (они посещали детский сад платно). Количество желающих попасть к нам росло. Мы понимали, что увеличивать количество детей с диагнозом в группах нельзя, это плохо сказывается как на адаптации самих пациентов, так и на здоровых детях. Поэтому решили открывать второе дошкольное учреждение. Второй одноименный детсад был открыт в 2013 году.

В 2015 году мы дополнительно открыли реабилитационный центр для детей в возрасте 7-18 лет.

А в 2016 году открыли в тестовом режиме аналогичный интегрированный многопрофильный дотационный центр в Алматы – с 1 сентября учреждение будет работать в полную силу с 10:00 до 18:00 при участии китайских, венгерских и казахстанских специалистов. В Алматы мы пришли, потому что очень много пациентов ездили к нам на реабилитацию отсюда. Причем наши алматинские пациенты были более ответственными: в Астане все ждали господдержки, субсидирования занятий и, даже получая ее, могли пропускать занятия, пренебрегать рекомендациями, а алматинцы за свой счет, пока не потеряно самое ценное – время, везли детей к нам. Кроме того, в южном климате можно достичь больших и лучших результатов, для детей с ДЦП в Астане очень тяжелые климатические условия. Пока что в Алматы занятия платные, так как мы еще не договорились о субсидировании с городским управлением соцзащиты. Но уверена, что здесь нашу методику тоже примут и утвердят, как в Астане, и многие дети с диагнозом смогут посещать наш центр бесплатно.

В Алматы мы сможем принимать до 50 детей ежедневно, в разное время.

Работа идет в группах, так как, согласно методике, это имеет определяющее значение – дети учатся друг у друга. Сейчас пока что в двух филиалах алматинского центра родители посещают занятия с детьми. Мы их оставляем, чтобы обучить, как по-новому взаимодействовать с ребенком. Потому что когда рождаются такие дети, то мамы и папы «заболевают» вместе с ними – их надо психологически тоже лечить. А после начального периода я всегда говорю родителям, чтобы они шли по своим делам, домом ли занимались, работой ли – нельзя быть погруженным в ребенка и его диагноз полностью, должна быть своя жизнь. Многие мамы после того, как дети начинают проводить в реабилитационном центре большую часть дня, прямо расцветают, благодарят нас.

Если говорить о результатах работы, то с 2009 года мы отправили в общеобразовательные школы 12 детей.

Это те самые дети, которые посещали реабилитацию c 2009 года. Им тогда было по полгода-году, и никто не верил, что ребенок с диагнозом ДЦП сможет адаптироваться к жизни и учиться наравне со здоровыми сверстниками. Мы не имели морального права после стольких лет работы отпускать наших детей в коррекционные школы. Через 5-6 лет они смогли поступить в первую инклюзивную школу в столице – среднюю школу №65. Опять же понадобилась встреча с акимом – он разрешил их обучение в общеобразовательной школе. Директор школы просто в восторге от наших детей – они почти все отличники! Методика, по которой мы работаем, – наша собственная, мы совмещаем разработки китайских и венгерских врачей. Китайские специалисты обеспечивают прекрасные результаты с физиологической стороны – это называется принципом автоматизма.

Ребенок попадает к китайскому специалисту в 8 утра, ближайший час у него гидропроцедуры, мы шутим, что «ребенка отмачивают», чтобы он за счет релакса ощутил, что у него есть мышцы.

В 9 утра – парафинотерапия, прогреваются мышцы, кости, в организме появляется эластичность. В 11 утра ребенок попадает к массажисту – за счет массажных движений ребенок начинает чувствовать свои руки, ноги, все тело. Вскоре обед, а после него несколько часов пиковой активности, когда благотворно заниматься с логопедом, дефектологом, психологом. В конце дня – ЛФК. На вечер мы рекомендуем мамам дать ребенку отдохнуть. Дети после активного и полезного дня улыбаются, спокойно с мамой и папой ужинают,  умиротворенные засыпают, а утром просыпаются с приятными воспоминаниями о вчерашнем дне и радостно готовы повторить весь цикл сначала.

Мы взяли за основу этот метод, но в те самые часы послеобеденной повышенной активности вписали занятия с кондуктологами из Венгрии. Кондуктолог – это проводник в нормальную жизнь, он «вживляется» в этого маленького пациента на протяжении трех часов, помогая ребенку приспособиться самому к жизни. Очень важно, что наш метод полностью безлекарственный – китайцы работают с физиологией, венгры работают с психологией, в итоге лекарства не нужны.

Я узнала о кондуктологии совершенно случайно.

Причем информация пришла с двух сторон – от французских психологов, а также во время поисков ортопедического института в Будапеште. Я прямо сразу увидела то, о чем мечтала, как будто мой сон реализовался наяву. Великий профессор Андраш Петё был невропатологом, неврологом, и он понял, что у детей с ДЦП проблема по большей части ментальная, наблюдается неспособность к обучению даже самым элементарным движениям. Если обычному ребенку надо сказать один раз, и он вас услышит, то ребенок с ДЦП поймет, что от него хотят, раз на пятый.

И он понял, что надо не лечить, а педагогически решать эти проблемы. Мы познакомились со специалистами Института Андраша Петё в 2013 году, а в 2015 году после неимоверных усилий нам все-таки удалось получить эксклюзивный контракт – мы единственные имеем лицензию не только в Казахстане, но и во всей Центральной Азии. Мы стали 17-й страной в мире, где открыто представительство венгерского института. Для меня это нереальное достижение! Кстати, сейчас в Казахской государственной медицинской академии в Астане идет изучение этой методики – через год они дадут свое заключение.

Зарубежный врач, не венгр, фактически не может стать кондуктологом.

Если гражданину Венгрии учиться для получения диплома 8 лет, то, например, казахстанцу – 12-15 лет. Венгры установили своеобразную монополию – они очень гордятся методикой Андраша Петё, кондуктология даже получила статус «национального достояния», но при  этом с радостью посылают своих
специалистов работать в другие страны. Чтобы стать кондуктологом, в течение четырех лет человек обучается на невропатолога (если  казахстанских вузах готовят общеформатных невропатологов, то там сразу они заточены на неврологию, причем концентрируются именно на заболевании ДЦП).

Затем в течение еще 4 лет они проходят обучение на психолога, логопеда, дефектолога, массажиста, специалиста ЛФК – эти пять позиций сделают их полноценными кондуктологами. У них есть свой секрет обучения, они его не выдают. Но общая идея такова: «Не родителям и окружающим людям надо приспособиться к потребностям ребенка с ДЦП, а ребенку с ДЦП надо приспособиться к окружающему миру». У него постепенно вырабатывают «чувство рефлекса», «чувство победы». Задача кондуктолога довести до ребенка то, что чувствуем мы, здоровые люди.

Тогда у ребенка появляется мотивация.

За счет такой стимуляции у ребенка появляется желание жить и дальше познавать мир. В программе кондуктологов расписан каждый год развития ребенка, программа индивидуальная – они ищут, где в ребенке «заснуло» это чувство и будоражат его. Они работают через мозг. Там есть элементы ЛФК, массажа, игры, а самое главное – активная мозговая деятельность. Психологические навыки кондуктологам нужны, чтобы правильно воспитывать характер ребенка: он не должен вырасти агрессивным или флегматичным (зачастую у детей с ДЦП такое бывает). Сейчас в Алматы и Астане работают по два специалиста.

У кондуктологии есть противники среди традиционных врачей – ортопедов и неврологов.

Я ни в коем случае не умаляю вклад казахстанских врачей из этой отрасли, но по вопросу ДЦП, к сожалению, они успехов не достигают. Сейчас в этой сфере работают так же, как в советское время: если стопа ребенка «скрючена», то ее «открывают», и так каждый день… Мы предлагаем другой подход: принять за данное, что это не болезнь, что эти дети не инвалиды, а их надо адаптировать, социализировать, возвращать к нормальной жизни, действуя через мозг. Фактически перед кондуктологом предстает маленькая скрученная веточка, его задача – эту веточку раскрутить.

Здесь важно оговориться

В Казахстане и странах СНГ под ДЦП записывают очень много синдромов: когда детей приводят к нам, мы разбираемся, где действительно ДЦП, а где – другие заболевания. Мы сразу говорим, что вот с такими поражениями нервной системы мы сможем работать и достигать результатов, а с такими – увы, нет… Ограничение для работы с пациентами с ДЦП по методике Петё – отсутствие у ребенка жевательного и других основных рефлексов. У них в глазах есть маленький лучик, распознать который и есть задача специалиста. Также, что меня всегда поражает и прельщает у европейцев, у них инвалиды не чувствуют себя таковыми.

Мы у нас в реабилитационных центрах стараемся следовать за ними у нас нигде вы не увидите нарощенных пандусов, знаков «Инвалид», мебели специально для людей с ограниченными возможностями, уборных… При таком подходе инвалид вписан в среду априори – он может беспрепятственно войти в здание или общественный транспорт, он может быть как все, ему не показывают, что он в чем-то ущемлен или ограничен. Здесь просто важно продумать вещи и предметы так, чтобы они были удобны всем сторонам. Вот взять мебель – у нас найти требуемую было невозможно, везти из Европы – дорого и нерационально, поэтому мы показали фотографии и заказали у местных столяров. Вот стул или кровать с деревянными рейками – они предусмотрены специально, чтобы пациент с ДЦП мог самостоятельно, цепляясь за них руками, сесть или перевернуться…

В процессе реабилитации важны детали.

Работа в реабилитационных центрах продолжается с детьми до 18 лет. Раньше мы отпускали повзрослевших детей в свободное плавание, сейчас же договариваемся с пятью именитыми вузами мира на дистанционное образование для этих детей. Для них оно будет бесплатным. Почему дистанционное, а не очная форма обучения? Потому что многие родители не готовы своего ребенка, вчерашнего «инвалида», отправлять куда-то далеко, им надо, чтобы он находился с ними, рядом…

История Андраша Петё

15 апреля 1945 года венгерский врач Андраш Петё организовал в разрушенном войной Будапеште Экспериментальный отдел лечения детей-инвалидов – первую в мире лечебно-педагогическую организацию, которая начала ставить на ноги пациентов с ДЦП. Пока доктор Петё разрабатывал свою методику кондуктивного развития, его несколько раз пытались убить вместе с пациентами, но спасали хорошие люди. Иногда – не очень хорошие люди, которые вовремя перешли на другую сторону.

В доме Красного Креста на улице Оршо, 27, детскому врачу Андрашу Петё впервые пришлось наблюдать своих пациентов круглосуточно. С 15 мая 1944 года (дата начала депортации венгерских евреев в Освенцим) по 18 января 1945 года (когда наступающая Красная армия освободила Будапештское гетто) доктор Петё не решался выйти на улицу. Ни с желтой звездой на груди, ни без нее. Это затворничество и породило метод, который ныне применяют десятки институтов имени Петё в разных странах мира.

До войны автор метода не был известен.

Расти в одной-единственной медицинской специальности ему казалось скучно: он работал ортопедом и пульмонологом, неврологом и психиатром. 30-е годы провел на должности директора австрийского санатория, в душе считая себя писателем. Сочинял и публиковал на немецком языке стихи, рассказы, драмы, сценарии. Когда Третий рейх поглотил Австрию, он перебрался в родную Венгрию – тогда наименее антисемитскую страну Европы.

Друг-венгр, психиатр Миклош Кун порекомендовал его врачом в дом Красного Креста. Там были дети с разными формами церебрального паралича, туда подбрасывали недоношенных младенцев и приводили сирот с функциональными расстройствами. Петё – последователь Павлова и ученик Фрейда – не считал их больными. «Чтобы говорить, нам мало только рта, а чтобы ходить – недостаточно только иметь ноги». Никто не зовет обычных детей пациентами, пока они не научились ходить. У парализованных, по мнению Петё, пострадала сама способность учиться, и это отразилось на походке и общем развитии: «Отвлекитесь наконец от парализованных мышц и займитесь личностью в ее целостности».

Пока доктор так рассуждал, Красная армия вступила на территорию Венгрии.

В ответ 15 октября немцы привели к власти нилашистов – венгерских нацистов. Те собрались разгромить дома Красного Креста, а евреев, которые там находились, расстрелять у берега Дуная. На помощь пришло испанское посольство: диктатору Франко не нравилась идея убийства из-за одной лишь национальности. Его дипломаты провозгласили пациентов Петё и самого доктора потомками испанских евреев-сефардов, претендующими на гражданство. Какое-то время герб Испании на воротах дома по Оршо, 27, служил надежной защитой. Глядя на своих пациентов с ДЦП, Петё обнаружил, что, если поставить им интересную или необычную задачу, они выполняют ее даже «парализованными» конечностями.

Достаточно их только направлять, слегка помогая.

Тут нужен не столько врач, сколько «направитель», которого Петё назвал «кондуктором», или «кондуктологом». Первым кондуктологом стал он сам. Поскольку дом был битком набит больными, они никогда не оставались одни. И это оказалось хорошо: дети учатся друг у друга. Групповые занятия для «паралитиков» намного эффективнее. В декабре 44-го занятия могли прекратиться навсегда. 30 ноября Красная армия почти окружила Будапешт, и сотрудники испанской миссии выехали из города. Нилашисты решили, что испанский герб теперь «не считается», и снова принялись за детский дом. Путь им преградил персонаж совершенно фантастический – итальянский фашист Джорджо Перласка. Он застрял в Будапеште в служебной командировке с поручением купить мясо для сражающейся в донских степях итальянской дивизии. Разочаровавшись в Муссолини, не скрыл этого, в результате попал под арест, откуда бежал в испанскую миссию. За былые заслуги – Перласка сражался на стороне Франко в Гражданской войне – получил испанское гражданство.

Из Джорджо стал Хорхе. После отъезда посла написал сам себе бумагу о том, что является поверенным в делах Испании на территории Венгрии.

Потом явился с этой бумагой к министру иностранных дел и заявил, будто его страна (Испания) признала правительство нилашистов. Все это он делал не только ради права на испанскую собственность в Будапеште, в том числе на детский дом и склад продовольствия. Мало того что авантюрист Перласка спас Петё с больными детьми от репрессий и голодной смерти, организовав их питание со склада миссии. Он еще направился на станцию, где пойманных на улице евреев грузили в поезд для отправки в Освенцим. И там объявил сотню пассажиров этого поезда испанцами. Всего за 45 дней он таким образом выручил 5218 человек.

К Новому, 1945 году в детском доме не стало газа, электричества, воды.

Доктор Петё успокаивал пациентов разговорами: вот сейчас на улице канонада, скоро придут русские, война закончится. «А что ты будешь делать после войны?» – спрашивал он ребенка. И объяснял, что для овладения той или иной профессией нужно освоить такое-то движение. Оказалось, мотивированные задания даются гораздо лучше. Петё мечтал о специальных игрушках для развития моторики у парализованных. Чье детство пришлось на времена Брежнева, могут вспомнить венгерские конструкторы с надписью «PETŐ». Это имя доктора, разработка его института.

Но 16 января 1945-го доктора с его кондуктивной педагогикой и развивающими игрушками могло не стать, потому что Адольф Эйхман от имени Гиммлера по радио приказал уничтожить все 144 тысячи будапештских евреев – испанские они или нет. Тогда командир полиции нилашистов Пал Салаи обратился к немецкому генералу Шмидхуберу, чья танковая дивизия окружила гетто. Полицейский сказал, что после неизбежной капитуляции даст русским показания, как Шмидхубер руководил бойней, и тогда генерал ответит за это не как солдат, а как убийца. И Шмидхубер не выполнил приказ. 18 января Красная армия освободила гетто, 11 февраля Шмидхубер погиб в бою, а 13-го Будапешт был взят полностью.

Идея кондуктивного развития настолько захватила доктора, что после войны он был согласен работать над ней бесплатно.

Старый друг Миклош Кун подыскал ему место. Директор государственной больницы для инвалидов просил у Красного Креста одеяла, так как немцы все забрали. Кун выдал одеяла с условием, что больница выделит помещение Андрашу Петё. 15 апреля 1945 года доктор и 4 студентки-медички приступили к лечению детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Им предоставили две пустые комнаты и ванную для мытья и стирки. В окнах палаты не было стекол, на койках – матрасов. И тем не менее через год результаты были такие, что слух об эксперименте прошел по всей Венгрии. Неврологи посылали Петё самых безнадежных пациентов, которые могли только недвижно лежать и мычать.

Доктор брался за всех способных самостоятельно пить и жевать твердую пищу – отсутствие этих навыков считается слишком серьезным нарушением.

А сам Петё жил частной практикой, да еще платил из своего кармана медсестрам: бюджета у его отдела не было. Взамен медсестры должны были находиться при пациентах неотлучно и заниматься с ними, не щадя ни себя, ни детей. Девушки превратились в кондуктологов – они стали одновременно медиками и педагогами. Через три года отдел заметило правительство, и сотрудникам стали выдавать зарплату. В 1950 году Петё стал директором института, куда везли уже пациентов из-за рубежа – румын, болгар и даже англичан. Успех и слава породили множество врагов нового метода, прежде всего среди врачей. Ортопеды презирали кондуктологов за отказ от оперативного лечения, а в министерстве их прямо звали шарлатанами. Исправление дефектов познавательных способностей тогда не считалось за лечение, а кондуктология – за специальность. На конфликтах с медиками Андраш Петё нажил ишемическую болезнь сердца, язву, осложненное гидроцеле и почечную
недостаточность.

Выручил доктора Петё важный пациент – секретарь венгерского ЦК Бела Биску.

Его боялась вся Венгрия, потому что он как министр внутренних дел преследовал участников восстания 56-го года. Биску после травмы страдал ишиалгией, которую смог вылечить только Петё. В награду его институт перевели из минздрава в министерство культуры и просвещения, построили новое здание и организовали подготовку кондуктологов. Едва кадры института смогли работать и воспроизводить себя без участия Петё, его не стало. Он умер после шестичасового совещания с партийным руководством. 11 сентября 1967 года, в свой день рождения.

ZOJ.KZ
Подписаться
Уведомление
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Мы будем благодарны вам за комментарий x