Полностью название этого учреждения звучит как Государственное учреждение « Центр медицины катастроф Комитета по чрезвычайным ситуациям МВД РК ». Кратко – ЦМК. Целью деятельности Центра медицины катастроф является снижение человеческих потерь путем оказания экстренной медицинской и психологической помощи пострадавшим в зоне чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, а также ДТП.
Чем конкретно занимаются сотрудники Центра медицины катастроф? Каково участие его сотрудников-врачей в спасательных операциях и чрезвычайных ситуациях? Что такое трассовые пункты и как они спасают сотни жизней в год? Ответы на эти вопросы ищите в материале журналиста Ольги ПАСТУХОВОЙ и фотографа Татьяны БЕГАЙКИНОЙ.
- «Трассовые пункты оснащены по последнему слову техники»
- – Мерей Мырзагабылович, что такое трассовые пункты? Когда и зачем они были созданы?
- Трассовый пункт состоит из трех модулей
- – Кого обслуживают трассовые медико-спасательные пункты (ТМСП)?
- – А есть статистика, сколько трассовый пункт в день, в неделю, в месяц помогает?
- – Какие специалисты работают в трассовом пункте?
- – Сколько километров трассы обслуживает один ТМСП?
- «Мы не носим белые халаты»
- – Жаксылык Кудайбергенович, расскажите, пожалуйста, об истории Центра медицины катастроф.
- – Какие перемены вам принесло присоединение к МЧС?
- – Насколько мне известно, в КЧС есть несколько структур: Республиканский оперативно-спасательный отряд (РОСО), Городская служба спасения и ЦМК. Вы – единственные медики среди них? Получается, спасатели спасают, а вы уже спасенным оказываете помощь, когда речь идет не о трассах, куда прибыть спасатели просто не успеют?
- – Каким образом трассовые пункты узнают о ДТП на трассах?
- – Что будут делать сотрудники ТМСП на месте аварии?
- – А вообще растет число ДТП? В каких условиях чаще всего происходят аварии и, соответственно, выезды?
- – Что самое приятное в вашей работе?
- – А что самое запоминающееся было в вашей работе? Вы же давно в ЦМК, работали обычным врачом, не только на руководящей должности…
- «Водитель всегда интуитивно себя защищает»
- Старший фельдшер, начальник смены Нурсултан ТАЙШИМАНОВ:
- Фельдшер-диспетчер Талипжан МАХАМЕТ:
- Спасатель Пахирдин РАШЕТОВ:
«Трассовые пункты оснащены по последнему слову техники»
– Мерей Мырзагабылович, что такое трассовые пункты? Когда и зачем они были созданы?
– Я возглавляю ЦМК Алматинской области с 2014 года. Когда открывались трассовые пункты, я работал в этом же ведомстве врачом и был на открытии всех 4 трассовых пунктов Алматинской области, нес там сменное дежурство.
Транспортная медицина получила развитие по Президентской программе развития здравоохранения Республики Казахстан «Саламатты Қазақстан» на 2011-2015 годы. Стационарные пункты трассовой медико-спасательной помощи открывались, чтобы оказать экстренную медицинскую помощь, своевременную госпитализацию и снизить количество погибших с 25% до 17%. На сегодня показатель превзошел ожидаемое: уровень смертности в 2017 году снизился до 11%. Таким образом, трассовые медико-спасательные пункты за 7 лет своего существования доказали свою эффективность.
Трассовый пункт состоит из трех модулей
Первый – это амбулатория, оснащенная необходимыми оборудованием, предназначенным в основном для оказания экстренной медицинской помощи, и медикаментами. Второй – технический модуль, где находятся санитарный автомобиль, рассчитанный для оказания экстренной медпомощи и перевозки нескольких пострадавших, плюс аварийно-спасательное оборудование. Третий модуль – бытовой, где располагаются кухня и спальное помещение. И там имеются средства связи: компьютер, радиотелефоны, рация, телевизор.
Трассовые пункты оснащены по последнему слову техники. В распоряжении сотрудников пункта спасательное оборудование голландского бренда «Холматер», медицинское оборудование тоже голландское. Ни в Израиле, ни в России такого нет. Россияне, когда увидели, сказали: «Ребята, вы нас обошли». Но с 2011 года, когда оно закупалось, уже 7 лет прошло – в наших планах обновить его, заменить на самое современное.
– Кого обслуживают трассовые медико-спасательные пункты (ТМСП)?
– По задумке трассовые пункты предназначены для людей, которые попали в ДТП. Но так как не во всех поселках вблизи ТМСП есть полноценные стационары, то местные жители тоже обращаются – для них там обустроена смотровая комната. Были случаи, что на трассовых пунктах принимали роды, помогали упавшим с лошади чабанам, оказывали медицинскую помощь провалившимся в собственный колодец во время чистки. Часто обращаются пассажиры, следующие на транспорте по трассе с резким ухудшением состояние здоровья: подъем артериального давления, боли в области сердца, нехватка воздуха, судороги, высокая температура тела и т. д. Также на моей памяти случаи, когда наши сотрудники помогали тем, кто отравился угарным газом или пищей. Получается, что обслуживаем и вне трассы по самообращению. Я говорю ребятам: «Никому не отказывайте!» Мы к ним домой не выезжаем – не скорая помощь. Но если сами обратились в трассовый пункт, то, конечно, поможем.
– А есть статистика, сколько трассовый пункт в день, в неделю, в месяц помогает?
– Смена ТМСП длится 15 дней. За это время за медпомощью обращаются 10–15 человек. За год получается 120–150 человек. По выездам каждый год порядка 150–200 на одном трассовом пункте. В 2017 году, если быть точнее, было 228 выездов в ТСМП «Шелек», куда вы сегодня поедете. Всего с 2012 года в Алматинской области по 4 трассам сотрудники ТМСП выезжали 1311 раз, пострадавших было 1417, из них детей – 102 человека. Госпитализированных – 1200 человек. Самообращений – 1448. В Алматинской области 6 трассовых пунктов. 4 из них находятся в моем подчинении: «Жана-Арна», «Таргап», «Курты», «Шелек». Еще 2 ТМСП – «Ушарал» и «Сарканд» – подчиняются Талдыкоргану.
У сотрудников ТМСП действует «принцип золотого часа», в котором рассчитаны все действия медиков-спасателей. Считается, что на расстояние в 100 километров бригада должна прибыть не более чем через 1 час. И выезжает. И ставит диагнозы, назначает лечение, оказывает необходимую помощь. Именно это позволяет спасать жизни многих пострадавших.
– Какие специалисты работают в трассовом пункте?
– Структура трассового медико-спасательного пункта состоит из 5 человек, которые заступают на вахтовую смену в 15 суток. Таких смен 2. То есть 10 человек работают в одном трассовом пункте. Итого 40 сотрудников по ТМСП, относящихся к Алматы. Это фельдшер, фельдшер-диспетчер, спасатель, водитель-спасатель.
К сожалению, есть кадровый голод, отсутствие врачей. Зарплаты у сотрудников ТМСП небольшие, поэтому мало кто соглашается работать за эти деньги. Даже питаются там они за свой счет, так как по разным причинам не доплачивают за питание – они у нас вне штата. Минус внештатного положения в том, что мы не можем сотрудников с трассовых пунктов привлечь к другим чрезвычайным ситуациям. Они занимаются только вышеперечисленными работами. А вдруг вновь будут массовые случаи, например как в Кызылагаше? Тогда они по закону не могут быть привлечены.
В целом у ЦМК тоже есть проблемы с кадрами. У меня техники больше, чем личный состав водителей. У меня здесь на базе стоит 22 единицы техники, еще 4 единицы техники – в трассовых пунктах. А по штату всего лишь 7 водителей, то есть на каждого – по 3,5 машины. А если будет большая ЧС, то как быть? Мне придется нанимать водителей, которые о спасательных работах имеют скудное представление.
– Сколько километров трассы обслуживает один ТМСП?
– У трассового пункта размах обслуживания – 50 километров в обе стороны. Но мы выезжаем за пределы. Даже за 200 километров, если необходима наша помощь.
«Мы не носим белые халаты»
– Жаксылык Кудайбергенович, расскажите, пожалуйста, об истории Центра медицины катастроф.
– В России аналогичная структура существует с 1937 года, в Казахстане – с 1994-го. Изначально Центр медицины катастроф был организован по приказу Министерства здравоохранения на базе 7-й городской больнице города Алматы, в поселке Калкаман. У нас была отдельная база: свои медпункт, лаборатория, физиокабинеты и т. д. Целое 4-этажное здание. Сейчас мы переведены из ведения Минздрава в ведение МЧС, которое, в свою очередь, ныне является Комитетом при Министерстве внутренних дел.
На сегодня в ЦМК по всей стране работают 327 человек, еще 400 – за штатом, это сотрудники ТМСП. По штатному расписанию в алматинском филиале ЦМК работают 36 медиков и водителей-санитаров. Еще 40 сотрудников трассовых пунктов несут службу на трассах Алматинской области. Когда мы говорим, что мы медики, то все сразу думают, что мы в белых халатах. Но, увы, мы не носим белые халаты, мы спецформу носим: комбинезоны, куртки, берцы…
Я работаю врачом более 25 лет, из них в ЦМК – последние 15 лет. Наша структура сама по себе не военнообязанная. Мы гражданские, но тесно работаем с пожарными, полицией, спасателями.
– Какие перемены вам принесло присоединение к МЧС?
– Особенных перемен нет, мы как были медиками, так и остаемся сотрудниками медицины. Но так как мы теперь работаем в связке, то изменились порядки. Наши сотрудники выполняют в том числе поисковые, аварийно-спасательные работы, хотя статуса спасателя они не имеют и им недоплачивают. У них предусмотрены множественные физические нагрузки во время аварийно-спасательных работ, приходится применять чисто физическую силу, свою мощность. Пока найдешь пострадавшего, надо ездить на машине, иногда лететь сан авиационным вертолетом. А в труднодоступных местах, бывает, необходимо пешком преодолевать большие расстояния, при этом неся на себе медицинское оборудование и медикаменты.
– Насколько мне известно, в КЧС есть несколько структур: Республиканский оперативно-спасательный отряд (РОСО), Городская служба спасения и ЦМК. Вы – единственные медики среди них? Получается, спасатели спасают, а вы уже спасенным оказываете помощь, когда речь идет не о трассах, куда прибыть спасатели просто не успеют?
– Да. Отличие от обычной медицинской помощи в том, что Центр медицины катастроф оказывает квалифицированную медицинскую помощь на месте ЧС. Сам ЦМК состоит из ТМСП и еще нескольких отделений. Прежде всего – это отдел экстренного реагирования, который реагирует первым: приезжает на место ЧС для оказания помощи пострадавшим на месте вне зависимости от погодных условий и местности. Этих сотрудников у нас 8 (пара врач и фельдшер), они работают посменно сутками, тем самым обеспечивая круглосуточную работу отдела экстренного реагирования. При реальных ЧС они должны 3 суток выдержать до прибытия дополнительных сил, то есть отряда медицины катастроф, состоящего из нескольких отделений, который сможет оказывать медицинскую помощь до 200 пострадавшим в сутки в течение 14 дней. Отряд медицины катастроф, то есть стационар на колесах, хорошо показал свои силы и возможности в разные годы: в Кызылагаше в 2010 году, в ЮКО в 2007–2009 годах.
В ТМСП у нас работают одни мужчины, молодые фельдшера и спасатели, закаленные в условиях ЧС. В центральном аппарате мужчин и женщин 50 на 50. Есть такая категория женщин, которые не хуже мужчин! Но в мире ведь есть и мужчины, которые хуже женщин: при первых сложностях сдаются.
– Каким образом трассовые пункты узнают о ДТП на трассах?
– За каждым трассовым пунктом закреплена своя выездная территория. 50,6% вызовов идет от службы скорой помощи «103». 17,8% вызовов – от очевидцев. От территориального комитета по чрезвычайным ситуациям (есть районные и областные ЧС) – 8,7%. От территориальных сотрудников МВД, ГАИ и т. д. – 9,3%. Остальное – самообращения, это 10,3%.
– Что будут делать сотрудники ТМСП на месте аварии?
– Это зависит от полученных травм. Часто необходимо извлечь пострадавшего из автотранспорта. У нас все фельдшеры этому обучены. Они оказывают первую медицинскую помощь прямо на месте, то есть не извлекая пострадавшего из автомобиля. А уже потом переходят к этапу извлечения. Их главная задача – не усугубить состояние пострадавшего. Если требуется экстренная госпитализация, тогда доставляют в ближайший стационар. Если наступила смерть до прибытия, то наши сотрудники извлекают тело совместно с сотрудниками МВД.
– А вообще растет число ДТП? В каких условиях чаще всего происходят аварии и, соответственно, выезды?
– Количество ДТП растет, так как с каждым годом растет количество автомашин. По нашей работе могу сказать, что в зависимости от сезона у нас идет увеличение нагрузки. Также влияют погодные условия: туман, дождь, гололед, снежные заносы. Конечно, есть и человеческий фактор: водитель может уснуть за рулем либо не выполнять предписаний. Сколько раз бывало, что трассу закрыли, а безответственные водители все равно едут. И потом мы приходим им на помощь. Кстати, если трасса закрыта и водитель или пассажиры не могут вернуться обратно, то именно в трассовом пункте они могут переждать непогоду.
– Что самое приятное в вашей работе?
– Приятно, когда ты действительно человеку оказываешь доброе дело, спасаешь самое дорогое – жизнь. Редко, но люди потом приходят или звонят и благодарят.
– А что самое запоминающееся было в вашей работе? Вы же давно в ЦМК, работали обычным врачом, не только на руководящей должности…
– Самое страшное, когда своими глазами видишь катастрофу. Я в реальности своими глазами немало видел. Не могу забыть, когда вместе со спасателями РОСО убегали от громадин льдов после взрыва на возвышенном месте. Снежно-водяной поток стер с лица Земли аул буквально за 15 минут, как будто и не было его. Благо все жители и живность были своевременно эвакуированы. Уплывали постройки, трактора, экскаваторы. Как в детстве ребенок играет со своими игрушками, так и стихия играла с движимым и недвижимым имуществом.
Самое плохое после ЧС – это горе, потеря. Приходят лошади, коровы и ищут свой двор, а от этого двора одни ворота остались… Или собаки то ли скулят, то ли воют. Двор давным-давно размыт, а они все равно приходят на это место. Ищут своих. А этих людей уже нет.
«Водитель всегда интуитивно себя защищает»
Мы добрались до трассового пункта за 1,5 часа. В этот февральский день был снегопад, на Кульджинской трассе видели несколько несерьезных аварий. Они произошли близко к городу – к ним на помощь придут городские службы.
Трассовый пункт находится в 5 километрах от поселка. От дороги до него метров 100. Здание задумывалось как переносное, но в итоге его сделали стационарным. Площадь пункта – около 100 квадратов. Одиноко стоящее в заснеженной степи здание – картинка немного сюрреалистичная и красивая.
Мы проходим внутрь: кухня, спальня (все вместе – бытовка), медицинский кабинет, теплый гараж с выездной машиной скорой помощи и огромным арсеналом спасательного оборудования: резаков, разжимателей и т. д. По нашей просьбе ребята показывают и рассказывают, что для чего. Спартанскими эти условия не назовешь, здесь стоят кондиционеры и обогреватели: все для удобства персонала и самообращенцев. Вокруг чистота. Каждый день дежурит один из команды, сегодня очередь старшего смены. С ним первым и начинаем беседовать.
Старший фельдшер, начальник смены Нурсултан ТАЙШИМАНОВ:
– Я работаю здесь 2 года. Пришел сюда со «скорой», в городе работал. Живу в поселке под Алматы. Мы заступаем на вахту на 15 дней. Сегодня 13-й день дежурства, скоро домой. Домашние уже привыкли к моему графику, ну, конечно, ждут.
В течение 15 суток мы находимся в режиме постоянной готовности, то есть никуда от ТМСП не отлучаемся. Если есть вызовы, работаем. Если нет, то находимся в режиме ожидания. Иногда бывают очень тяжелые морально вызовы, особенно когда дети пострадали или погибли. Но мы не поддаемся, работаем, оказываем первую помощь. Если есть зажатые в авто люди, то извлекаем и доставляем в стационары. Госпитализируем в зависимости от характера травмы в различные стационары, имеются предварительные договоренности со всеми стационарами. Недавно перевозили 25 пассажиров, в том числе 2 детей, – это пассажиры междугородного автобуса, у которого замерз керосин.
Приезжая на место происшествия, мы сначала осматриваем, анализируем. Потом переходим к своим непосредственным обязанностям. Все наши действия четко контролируются Дежурно-диспетчерской службой ЦМК гг. Алматы и Астаны, с нами всегда на связи опытные врачи.
Самообращений довольно много, особенно летом, обращаются при ухудшении самочувствия. Мы всем оказываем медицинскую помощь (доврачебную). Обращаются жители поселков, в которых ни амбулаторий, ни медицинских организаций нет. Максимально мы выезжали на 170 километров от ТСМП, в сторону Чунджи, за перевал Кокпек, там нас ожидали зажатые в авто люди.
Могу сказать, что в любых ситуациях на дороге водитель всегда интуитивно себя защищает, поэтому основной удар приходится на правый бок машины. Так что самое безопасное место – за водителем. А еще все новые машины, как бумажные, быстро деформируются. Самые надежные авто выпускали в 90-х. Больше всего аварий происходит с 3 до 5 утра, люди часто засыпают в этом время. Иногда даже к нам заглядывают дальнобойщики, чтобы отдохнуть. Мы не отказываем. Лучше поспать, чем рисковать.
Фельдшер-диспетчер Талипжан МАХАМЕТ:
– Я работаю в трассовом медико-спасательном пункте 3 года. В мои обязанности входят своевременный сбор и прием информации о ЧС (о месте возникновения ЧС, ее причинах, количестве пострадавших) и передача информации в дежурно-диспетчерский пункт ЦМК по городу Алматы и бригаде экстренного реагирования ТМСП. Нам часто звонят очевидцы: наши прямые номера встречаются на стендах на трассе либо в службе «102», далее связь переключается на ТМСП или же вызов от службы «103».
У наших ребят есть 3 минуты на выезд. А я остаюсь в ТМСП и координирую выехавшую бригаду с городской или районной больницей. Раньше я работал в выездной бригаде – непростая это работа. Больше всего в работе мне нравится наш коллектив, а еще то, что я могу оказывать помощь людям.
Спасатель Пахирдин РАШЕТОВ:
– Раньше я работал сварщиком. В трассовом пункте я работаю 4 года, с самого открытия этого пункта в Шелеке, последнего ТМСП в Алматинской области. Как только меня приняли на работу, то сразу отправили на обучение в РОСО, там обучают спасателей и водителей. Учили, как применять и обращаться с аварийно-спасательным оборудованием. Я живу в поселке неподалеку. Руководство старается принимать на работу близживущих, так как могут в любое время суток вызвать во время крупной чрезвычайной ситуации для резерва.
Список ТМСП:
- «Жана-Арна». Трасса Алматы–Усть-Каменогорск, 57-й километр
- «Таргап». Трасса Алматы–Ташкент, 128-й километр
- «Курты». Трасса Алматы–Екатеринбург, 114-й километр
- «Шелек». Трасса Алматы–Нарынкол, 87-й километр